Друзья, я продолжаю создавать фотопроект «Клеймо». Вы уже читали истории Ильи, Тани и Наташи. Сегодня речь пойдёт о Михаиле.
«Меня зовут Миша, мне 24 года. Я рос в обычной среднестатистической семье: мама, бабушка и дедушка. Отца, как и у многих, у меня не было. Сложно сказать, были ли у меня предпосылки к тому, что я совершу трансгендерный переход. Но, думаю, они были, просто я их не помню, да и никто и подумать не мог из моей семьи. В детстве, как и в подростковом возрасте, я чувствовал себя комфортно в своём теле. Я не задавался вопросами о том, что, возможно, может быть иначе. Время было другое, нежели сейчас.
Около 17 лет что-то произошло.
Мне вдруг стало казаться, что со мной что-то не так. В тот момент я сказал своему молодому человеку, что хочу измениться, но не знаю, как. Сейчас вспоминается, что я думал, что гормоны можно просто так купить в аптеке. Но, разумеется, это не так. В детстве я рисовал себе усы, бороду. Не думаю, что тогда это «что-то» значило, но, возможно, я ошибаюсь. Такое ощущение, что мне всегда хотелось растительность на лице, но я этого не осознавал в детстве и подростковом возрасте.
Грудь… это был отдельный разговор. Она стала мне мешать. Вот просто так. Стало плевать, красивая она или нет. Стало важно избавиться от неё во что бы то ни стало. Но это желание было медленным, которое, в конце концов, превратилось в необходимость.
Что касается моей ориентации, то я не всегда считал себя бисексуалом.
Было время, когда я не осознавал, но всегда встречался с парнями и мужчинами. Я не думал и вообще не воображал, что у меня что-то может быть с девушкой, когда я ещё выглядел и осознавал себя, как девушку. Мой первый опыт с тян был в 9 классе, когда я впервые поцеловал свою подругу. Мне не понравилось. Наверное потому, что нам обоим это казалось чем-то неправильным. Но это просто так казалось, сейчас я, естественно, так не думаю.
В колледже, после того, как я встречался с транс-парнем, у меня появилась девушка — моя однокурсница. Это был мой первый серьёзный, если так можно сказать, опыт с девушкой.
Порой я думаю, почему в школе все было так просто и понятно? Почему ничего не предвещало того, что я совершу переход? Почему мне не нравились девушки? У меня нет точного ответа. В какой-то степени мне кажется, что, во многом, окружение, в котором я рос, не оставляло другого выбора. Будто бы его вообще не было. Или мне так кажется, что его не было. Честно, я не уверен. Но если бы в школе рассказывали о гендере, о транс-переходе, об ориентации, думаю, все было бы гораздо проще и понятнее.
Колледж открыл мне глаза. Как я сказал выше, у меня появился транс парень в колледже, который рассказал мне впервые о трансгендерном переходе. Тогда я ещё не думал, что совершу переход, но… это казалось мне чем-то заманчивым. По иронии судьбы именно тот транс-парень не совершил переход, а я — да. Иронично.
Я становился старше, мне стукнуло 18 лет и у меня появился в жизни транс-мужчина, которому было 30.
В тот момент жизни именно он просветил меня во все подробности перехода. Где достать гормоны, как и что делать. Но я хочу оговориться — сейчас я осознаю, что начинать самостоятельно гормонотерапию я никому не советую, здесь нужны специалисты.
В итоге спустя чуть больше года я начал свой переход, тогда мне уже было 19. Суть в том, что мы с тем мужчиной жили с моими родителями, от которых мы скрывали, что мой парень — транс-мужчина без операции (имею в виду мастэктомию — удаление молочных желёз). Мы скрывали это больше года, но я дольше не выдержал. К своему сожалению, я совершил каминг-аут за своего мужчину, добавив потом, что я тоже транс мужчина. И что я хочу колоть гормоны. Мама… мама немного опешила и сказала, мол, может лучше не надо? Ей потребовалось несколько дней, чтобы переварить информацию. Конечно, когда у меня начал ломаться голос, маме пришлось нелегко. Она не могла это принять. Бабушке было легче — для неё я просто ребёнок и неважно, какой у меня там гендер. Дедушке… ему пришлось врать какое-то время, что я болею.
Да, мне было немного сложно, но я так или иначе знал, что меня примут.
Я как будто в итоге и не рассматривал другого варианта, потому что в детстве меня очень любили, заботились. Значит, примут меня любого. Хотя, конечно, немного, но было страшно. Потому что накануне своего признания насчёт моего мужчины и меня, мы с мамой разговаривали об однополых браках, и она отозвалась относительно негативно. Хотя сейчас я понимаю, что она не со зла, а от незнания.
С друзьями мне повезло — никто от меня не отвернулся. Возможно, мне просто повезло. Даже мои знакомые не перестали со мной общаться. Были, конечно, индивидуумы, которые предлагали мне «помощь», мол, «была такая девочка, как тебя жизнь измотала?». Но я не обращаю на это внимания. Отвалились — и хорошо.
Я благодарен, если так можно выразиться, себе и событиям, что мне попались нужные люди.
Мой транс-переход будет длиться всю мою жизнь.
Я не знаю, как бы я выглядел, родись я цис-мужчиной, каким бы я был сейчас, или в 30, 40 или 50 лет. Конечно, по сравнению с тем, как я выглядел в 19-20 лет, сейчас я чувствую себя более уверенным, более маскулинным. Но, опять же, думаю, что транс-переход — это надолго.
С самого детства я увлечён исключительно мужскими персонажами. Не было ни единого случая, когда я был увлечён женщиной, как персонажем. Никакой мизогинии. Просто сейчас я осознаю, что, вероятно, это потому, что я всегда хотел быть внешне и внутренне похожим на своих героев — Джека Воробья, к примеру. Это мой самый яркий детский персонаж, которого я люблю до сих пор и ему нет равных. Джек Воробей очень похож на моего отца внешне. Усы, бородка. Я переодевался в него на детском празднике, а мои родители меня поддерживали. Они покупали мне тетрадки, ручки, книги с пиратами. И, честно — я безумно им благодарен за такое детство. Джек Воробей — навсегда часть меня. Я не считаю, что нужно делить что-то на мужское и женское, я просто чувствую разницу не в воспитании, а в гормональном строе. Разница во внешности. Не в «мужчина должен»/«мужчина сильнее». Разница в том, что я хотел усы, даже не осознавая этого.
Затем появился железный человек, Локи, а потом и Джокер. И именно с Джокером я стал ассоциировать себя, потому что я с детства, как вспомнил потом, любил клоунов. Как-то раз мама сказала мне, что я хотел выйти замуж за клоуна. Что ж… я стал этим клоуном! Джокер — то, чего во мне не было, нет и не будет: абьюз, излишняя самоуверенность, жестокость. Он моё альтер эго.
Мои татуировки появились в 17 лет. Первая татуировка — татуировка Джека Воробья в фильме. Затем реактор железного человека. Потом две татуировки на лице — снова в честь Джека. Всё это начало происходить ещё до транс-перехода, поэтому это никак не связано.
Потом ещё, ещё, ещё.
Я не планирую останавливаться — места на теле ещё много. Татуировки — мой дневник, я помню каждую, будто это было вчера. Последняя татуировка — линии в уголках губ, улыбка Джокера. Я очень хотел сделать улыбку на все лицо, но… я впервые послушал своих близких. Обычно я этого не делаю, потому что моё тело — моё дело, но я услышал важное — такая татуировка изменит все мое лицо. Меня невозможно будет воспринимать иначе. Будет казаться, что я все время улыбаюсь. И я подумал, что, да, наверное. Если я захочу сделать счастливое лицо, я нарисую улыбку гримом.
У меня депрессия.
Как говорили раньше — клиническая. Но мой нынешний психиатр говорит, это потому, что никто не хотел мной заниматься. В итоге мне поставили диагноз «шизотипическое расстройство личности». Звучит страшно и если погуглить, то это все не про меня. Про меня — это зацикленность, которая характеризуется тем, что если я что-то люблю, или кого-то, то это надолго. Порой я не могу спать потому, что от чего-то «схожу с ума». Это называется манией, которая периодически наступает. Когда она наступает, я могу работать без остановки несколько дней, смотрю фильмы, крашусь под Джокера. А потом… потом ложусь в кровать и не могу встать неделями.
В какой-то момент я понял, что мне нужен психолог или психотерапевт. Путь был долгим и тернистым — в несколько лет. Однажды был «специалист» в диспансере, после сеансов с которым я хотел умереть в прямом смысле. Это было тяжело — обратиться потом за помощью снова. А потом ещё и еще, прежде чем я нашёл психолога, с которым мне хорошо. И я благодарен ему за все.
Есть вопросы, над которыми я работаю. Например, отношение к смерти. Мне тяжело даётся мысль, что все умрут. Что я умру. Да и вообще… тема отношений тоже. Мне сложно их выстроить, потому что я не влюбляюсь. Я у психолога пытаюсь понять почему. Но пока ответа нет. Возможно, я просто вот такой и все. Я стараюсь разобраться в себе.
Был момент, когда однажды я познакомился с парнем в Тиндере, который предложил поехать к нему.
Я как бы и не против, но уточнил, мол, норм ли ему, что я транс-мужчина. Хотя у меня в анкете было написано об этом. Он такой «что? А, ЭТИ». Меня это напрягло и наше общение прекратилось.
Помню, бабушка моей бывшей меня ненавидела за то, что я транс-мужчина. Но я думаю, это же бабушка. Что ещё ожидать. Но я вспоминаю каждый раз свою бабушку и думаю… реально может быть иначе — как в моем случае. А так в моей жизни не было случаев адской трансфобии. На ютубе, где я веду канал, бывает часто всякое про то, что якобы не настоящий мужчина. Но мне всё равно, потому что в интернетах что угодно написать могут. В реале — другое. И слава Богу».
